Технический дефолт произошел в России двадцать один год назад. 17 августа 1998 года российское правительство объявляет об односторонней реструктуризации условий обслуживания государственных краткосрочных облигаций (ГКО) и облигаций федерального займа (ОФЗ).
О том, что это случится было известно еще при запуске схемы ГКО-ОФЗ вице-премьером РФ Анатолием Чубайсом и главой Банка России Сергеем Дубининым осенью 1995 года. Тогда доходность по данным финансовым инструментам резко возросла, сроки их погашения — сократились, а иностранным резидентам было разрешено оперировать на этом рынке.
Под "конец цикла" доходность по ГКО-ОФЗ достигала 60% годовых, а объем рынка — более 40 млрд долл., что равнялось тогда примерно 14% национального ВВП. При этом формально долг считался внутренним и особо не портил макроэкономическую статистику России для международных финансовых организаций типа МВФ.
По сути, это была схема "законной" приватизации государственного бюджета и имущества России.
Известный отечественный экономист Михаил Делягин в 1998 году предсказал наступление дефолта с точностью до дня.
"После победы Ельцина началось уже просто бесконтрольное и неприкрытое разграбление бюджета: каждый тащил, что и где только мог", — отмечает в интервью Федеральному агентству новостей Делягин.
В ходе судебного разбирательства было установлено, что руководство ЦБ занималось финансовыми операциями с использованием инсайдерской информации — это преступлением признали только через десять лет, напомнил экономист.
"В один прекрасный день деньги в России кончились — и все списали на резко подешевевшую нефть", — подчеркнул Делягин.
Кто не успел вовремя вывести свои активы в доллары, тот остался ни с чем. Рубль за считанные месяцы после дефолта обесценился почти в три раза, соответственно и доходы подавляющего большинства населения.
Данный процесс не был абсолютно неуправляемым и помимо пресловутой "невидимой руки рынка", в нем были задействованы и более прозаичные механизмы управления.
Свежие комментарии